Внезапный Сорокин. ТОП-20 лучших книг

Новые рассказы Владимира Сорокина — о женщинах: на войне и в жестоком мире, в обстоятельствах, враждебных женской природе.
Надзирательница в концлагере, будущая звезда прогрессивного искусства, маленькая девочка в советской больнице, юная гениальная шахматистка, перестроечная студентка и другие героини сборника составляют галерею пронзительных, точных, очень разных портретов, объединённых одним: пережитое насилие необратимо меняет их, но не стирает, а только обостряет их индивидуальность.
Сорокин остаётся собой — выстраивает карнавальные антиутопии, жонглирует цитатами из канонической русской литературы и овеществляет метафоры — и в то же время продолжает двигаться в новом направлении. Всё большее сочувствие к свидетелям и невольным участникам великих геополитических драм, повествовательность и лиризм, заданные «Метелью» и продолженные в «Докторе Гарине», в «De feminis» особенно заметны.
Чуткий к духу времени и неизменно опережающий время в своих оценках, Владимир Сорокин внятно выступает против расчеловечивания антагонистов.

Роман, молодой столичный адвокат и художник-любитель, уезжает в деревню к дяде, круто меняя свою жизнь в поисках нового смысла и вдохновения. Он попадает в пространство русского романа конца девятнадцатого века, в его неспешный ритм и идиллический ландшафт. Здесь все кажется бесконечным — трапеза, охота, сенокос, пожар, лес и традиционные споры о судьбах России.
Владимир Сорокин восстанавливает помещичье-дачный быт и персонажей русской прозы с такой любовью и тщательностью, что может показаться, будто его задача — написать еще один классический роман.
Но это, конечно, не реконструкция, а деконструкция. Бесконечная идиллия заканчивается вроде бы внезапно, но на самом деле предвестники финала начинают постепенно прорастать сквозь текст, подобно диковинным цветам распада, разрушая устоявшийся, патриархальный русский мiръ. Пастораль превращается в триллер.

В серии «Весь Сорокин» выходит легендарный сборник рассказов «Пир», книга, сплетающая в одно яркое и невероятное полотно высокое и низменное, реальность и вымысел, классическую русскую литературу и советские клише. Шокирующая «Настя», заигрывающий с японской стилистикой «Банкет», отдающие дань классической русской литературе «Жрать!» и «Сахарное воскресенье», свободно пользующийся советскими штампами и артефактами «Аварон», искрометный предвестник «Манараги» «Ю», а еще «Concretныe», «День русского едока», «Лошадиный Суп», «Зеркаlо», «Пепел», «Машина» и «Моя трапеза». Во всех этих рассказах Сорокин исследует тему еды, причем в максимально широком понимании этого слова: это и вполне конкретные блюда, и пища духовная, и вообще все, что может быть употреблено, а в обществе потребления употреблены могут быть и советская культура, и русская классика, и традиционная европейская новелла, да и вообще современная жизнь как она есть. Сюжеты здесь всегда непредсказуемы, авторская фантазия не знает границ, а язык то ныряет в прошлое и извлекает оттуда давно забытые словоформы, то, напротив, мчится в будущее, пополняясь заимствованиями из китайского.

Платон Ильич Гарин – главный врач санатория "Алтайские кедры". Здесь вдали от суеты коротают свои дни лучшие элитные пациенты. Покрытый россыпью веснушек Дональд, любитель обнаженных красавиц Сильвио, нервная и пессимистичная Ангела, утонченный и кровожадный Эммануэль, зануда Синдзо, самовлюбленный ипохондрик Джастин, любящий книги и фаллоимитаторы Борис и, конечно, Владимир, умеющий произносить только одну фразу: "Это не я". Все эти узнаваемые личности, бывшие властители мира, а теперь лишенные человеческого облика пациенты, составляют главный предмет заботы доктора Гарина, который поддерживает их крепкое здоровье и хорошее самочувствие при помощи зарядов целительного электричества. Впрочем, беззаботные дни в санатории подходят к концу, и скоро доктору Гарину предстоит отправиться со своими странными пациентами в удивительное путешествие.

Главных героев четверо: четырнадцатилетний Сережа, переживший ленинградскую блокаду шестидесятишестилетний Генрих Иванович Штаубе, а еще мужчина и женщина: Виктор Валентинович Ребров и Ольга Владимировна Пестрецова. Вся четверка образует собой некое подобие подпольной ячейки и ведет странную шпионскую игру, правила которой остаются читателю неизвестными. Ради достижения финальной цели они готовы пойти на всё и не раздумывая, без сожаления уничтожить на своём пути все преграды. А преград этих будет множество. Это, наверное, самый шокирующий роман Владимира Сорокина, роман, в котором скрытые эротические переживания вырываются наружу, табу рушатся одно за другим, а текст не столько описывает или создает реальность, сколько сам по себе является этой реальностью.

Причудливому, фантасмагоричному, но при этом до боли узнаваемому и пугающему миру Владимира Сорокина не хватало, пожалуй, только одного – своих пословиц и поговорок. И вот – этот пробел восполнен. Эти жемчужины народной мысли собраны были не в регионах бескрайней России во время этнографических экспедиций, нет – они принадлежат тем, кто населяет Теллурию, тем, кто блуждает в бесконечной метели или сидит за стенами Сахарного Кремля. Безупречный стилист Сорокин выводит душу своего литературного народа, переселяет её в пословицы и поговорки и с педантичностью настоящего исследователя-филолога заносит в сборник, разделяя весь материал по основным словам и понятиям: глупость, ведьма, водка, дыба, ёж, щука, ябеда, икота. Сотни как вполне невинных, так и весьма скабрезных пословиц и поговорок иллюстрируют творчество Сорокина лучше и красочней любой литературоведческой работы.

Золотые руки переплавлены, сердце, подаренное девушке, пульсирует в стеклянной банке, по улице шатается одинокая гармонь. Первый роман Владимира Сорокина стал озорным танцем на костях соцреализма: писатель овеществил прежние метафоры и добавил к ним новую — норму. С нормальной точки зрения только преступник или безумец может отказаться от этого пропуска в мир добропорядочных граждан — символа круговой поруки и соучастия в мерзости.
“Норма” была написана в разгар застоя и издана уже после распада СССР. Сегодня, на фоне попыток возродить советский миф, роман приобрел новое звучание — как и вечные вопросы об отношениях художника и толпы, морали.

Товарищи, кто последний? Культовый роман одного из самых ярких и скандальных современных писателей. В многокилометровой очереди встретятся люди разных социальных классов, разных политических взглядов, разных убеждений и предпочтений. В романе «Очередь» Владимира Сорокина есть то, что свойственно всем великим произведениям мировой литературы: с течением времени он не только не потерял своей актуальности, но и приобрел новые оттенки и смыслы. Написанный в далеком 1985 году, он представляет собой бесконечные диалоги, фразы и возгласы, которыми делятся друг с другом советские граждане, стоящие в гигантской очереди – пожалуй, одном из главных символов тех лет. Обсуждают всё, от сакраментального «Что дают?», «Хватит ли на всех?» и «Кто последний?» до поэзии Евтушенко, философии Платона и семейных неурядиц. В очереди есть место и любви, и пьяной драке, и глубоким раздумьям, и смешным ситуациям. И все это – в великолепной стилистике настоящего народного языка. При этом роман – не просто срез эпохи, Сорокину удалось поймать саму суть человека, не важно, называет он себя советским или российским, запечатлеть ту самую загадочную русскую душу. Поэтому, читая это произведение в наши дни, невольно ловишь себя на мысли, что ничего не изменилось. А уж хорошо это или плохо – решать читателю.

В сборник "Нормальная история" вошли статьи и эссе Владимира Сорокина, написанные и выходившие в 2010-е. В нехудожественной прозе автор не изменяет любимым темам: еда и питье как проявления национального характера, Москва и Берлин, взаимопроникновение жизни и литературы. Из небольших заметок вырисовывается сотканный из деталей стиля и быта точный портрет двухтысячных, неумолимо становящихся прошедшей эпохой. Особого внимания достойны тексты о художественной среде восьмидесятых, сформировавшей Сорокина как писателя. Называя последнее десятилетие существования СССР "разрывным временем", когда "процесс стал теснить состояние", Сорокин показывает, как стремительно разрывало тогда привычную картину мира, отказывалось от рамок неподцензурное искусство. Это свидетельство участника "процесса" ценно не только для историков искусства, но и для рядового обывателя, у которого восьмидесятые ассоциируются то ли с бесконечной очередью, героиней и сюжетом первого романа Сорокина, то ли с партийным санаторием. Для современника, не слышавшего в те времена имперского распада о Пригове, Кабакове и московском андеграунде.

Слова музыкиЧетыре либретто Владимира Сорокина к операм, каждая из которых стала важным словом в современном искусстве и имела громкий и подчас скандальный успех. «Триумф Времени и Бесчувствия» — дебют Константина Богомолова на оперной сцене, «Фиолетовый снег», написанный для Берлинского оперного театра, «Сны Минотавра», ставшие одним из главных событий фестиваля «Территория» 2012 года и «Дети Розенталя», получившие в 2006 году премию «Золотая Маска».Вне зависимости от жанра Владимир Сорокин всегда остается верен себе. Поэтому созданные им либретто опер — это все тот же Сорокин, неожиданный, ломающий стереотипы, стилистически совершенный и не чурающийся никаких экспериментов. Каждое его произведение обречено на скандальную славу и совершенно полярные оценки, от обожания до проклятий. В этих четырех либретто приметы времени встроены в коллективное бессознательное, а основные маркеры современности хитро переплетены с вечными вопросами русской литературы. Яркому, самобытному стилю соответствуют фантастические, доходящие до гротеска сюжеты. Минотавр здесь возглавляет могущественную корпорацию, Сталин оказывается Каменным Гостем, Моцарт влюбляется в проститутку Таню, а Обломову грезится русская революция.

Девять рассказов и новелл, многие из которых публикуются впервые. О WhatsApp'е, заржавевших девушках и поэтических любовниках. Неожиданный и точный взгляд на наше время от одного из самых знаменитых, скандальных и ярких писателей современности. Владимир Сорокин с холодным расчетом хирурга, пытливостью первооткрывателя и фантазией художника препарирует действительность, извлекая на свет основные противоречия и философские дилеммы современного общества. Как появляются новые мифы и видоизменяются старые, какое влияние классическая литература и, шире, культура, оказывают на нашу жизнь, где проходят границы между прошлым и настоящим, настоящим и будущим, и существуют ли вообще такие границы? Сорокину очень точно удается определить те мелкие и кажущиеся современниками незначительными детали, анализируя которые потомки будут судить о нашей эпохе. В его художественном мире на равных соседствует высокое и низкое, трагическое и смешное, фантастический рассказ и эротическая новелла, его персонажи то пускаются в по-настоящему глубокие философские размышления, то совершают дикие, вульгарные поступки. Эта вдумчивая, хулиганская, изобретательная и стилистически безупречная проза описывает наше время словно с дистанции литературы будущих эпох. Так о проблемах современного общества не писал еще никто.В новый сборник короткой прозы Владимира Сорокина вошли тексты последних лет – большинство из них публикуется впервые. Фирменный прием писателя – когда посреди чинного застолья с оливье и хрусталем "что-то пошло не так" – получает новое развитие. Если раньше застывшая языковая, жанровая или поведенческая модель, которую ломает вырвавшееся наружу подсознание героев, относилась скорее к прошлому, то теперь автор препарирует настоящее, в котором модели прошлого актуализируются, слом традиции и возвращение к ней меняются местами, а обломки перемешиваются в психоделической мозаике, детально отображающей реальность.

Что за странный боливийский вирус вызвал эпидемию в русском селе? Откуда взялись в снегу среди полей и лесов хрустальные пирамидки? Кто такие витаминдеры, живущие своей особой жизнью в домах из самозарождающегося войлока? И чем закончится история одной поездки сельского доктора Гарина, начавшаяся в метель на маленькой станции, где никогда не сыскать лошадей? Повесть Владимира Сорокина не только об этом. Поэтичная, краткая и изысканная “ Метель" стоит особняком среди книг автора. Подобно знаменитым произведениям русской классики о путешествии по родным просторам, эта маленькая повесть рисует большую картину русской жизни и ставит философские вопросы, на которые не дает ответа.

Дети Льда Они могут общаться друг с другом без слов, они проникли во все страны и во все организации, они хотят уничтожить всех, кто от них отличается. Три ярких, шокирующих и с непревзойденным мастерством написанных романа от одного из главных возмутителей спокойствия в русской литературе. Ледяная трилогия – это три объединенных общим сюжетом романа: «Путь Бро», «Лёд» и «23000». Каждый из них, как практически любое произведение Сорокина, вызывает ожесточенные споры и диаметрально противоположные оценки: от ненависти до обожания. Но равнодушным они не оставят никого. Сорокин – один из лучших стилистов на современной литературной сцене и в сфере языка у него нет ни границ, ни рамок. Трилогия то притворяется автобиографической прозой, то с чарующей легкостью превращается в триллер с элементами нуара, то становится социальной и политической сатирой. Следить за приключениями текста ничуть не менее интересно, чем за похождениями героев. При этом у всех романов трилогии мощный увлекательный сюжет, не позволяющий ни на минуту оторваться от чтения. Язык персонажей также постоянно меняется: в совершенно обычную речь внезапно врываются невероятно высокопарные изречения, а изобретательный новояз порой рождает совершенно фантастические по красоте фразы.

Клоны великих писателей корчатся в мучительном скрипт-процессе, Большой театр до потолка залит нечистотами, Сталин и Хрущев — любовники, история ХХ века вывернута наизнанку. В самом провокационном романе Владимира Сорокина, закрепившем за ним титул классика постмодернизма, низвергнуты все кумиры.Впрочем, одна святыня остается непопранной: разрушая привычные представления о норме и переворачивая все с ног на голову, Сорокин и здесь провозглашает сакральный статус литературы.

Российский прозаик, яркий представитель постмодернизма. Автор десяти романов, а также ряда повестей, рассказов, пьес и киносценариев. Лауреат премий Андрея Белого, "НОС", "Большая книга" и др., номинант Международной Букеровской премии. Его книги переведены на десятки языков.
Владимир Георгиевич Сорокин родился 7 августа 1955 г. в подмосковном Быкове. Окончил Московский институт нефти и газа имени Губкина по специальности инженер-механик. Занимался книжной графикой, живописью, концептуальным искусством.
В 2017 г. вышел из Русского ПЕН-центра в знак протеста против действий его президента и исполкома.Живет в Москве и в Берлине.

Роман Владимира Сорокина "Тридцатая любовь Марины" был впервые опубликован в 1995 году, хотя написан на десять лет раньше, в 1982-1984 годах, при том что действие самого романа разворачивается в 1983. Главная героиня романа — тридцатилетняя Марина Алексеева, типичная представительница богемы 80-х, недовольная режимом диссидентка, несостоявшаяся пианистка, преподающая музыку в Доме культуры одного из московских заводов. Сорокин начинает повествование с описания прошлого Марины, в том числе – с описания её многочисленных любовных похождений. Несмотря на огромное количество партнеров, как мужчин, так и женщин, Марина несчастна в любви и безуспешно пытается найти свое место в этом мире. Внезапно на ее горизонте появляется секретарь заводского парткома Сергей Румянцев, роман с которым приводит к неожиданной метаморфозе и круто меняет её жизнь…

Сахарный, белый Кремль - сердце России 2020-х, пережившей Красную, Серую и Белую смуты, закрывшейся от внешнего мира и погруженной в сон. Этим сердцем понемножку владеют все, ведь и у скотницы, и у зэка, и у лилипута есть хотя бы осколок его рафинадной копии, но на самом деле оно никому не принадлежит. Пятнадцать новелл из сборника "Сахарный Кремль", написанных как будто совсем по-разному и о разном, складываются в картину призрачной, обреченной реальности, размокающей, как сахарная башенка в чае. Впервые сборник рассказов "Сахарный Кремль" вышел в 2008 году. Вместе с повестью "День опричника" был номинирован на премию "Большая книга"; в 2009 году получил приз зрительских симпатий премии "НОС".

Новый роман Владимира Сорокина - это взгляд на будущее Европы, которое, несмотря на разительные перемены в мире и устройстве человека, кажется очень понятным и реальным. Узнаваемое и неузнаваемое мирно соседствуют на ярком гобелене Нового средневековья, населенном псоглавцами и кентаврами, маленькими людьми и великанами, крестоносцами и православными коммунистами. У бесконечно разных больших и малых народов, заново перетасованных и разделенных на княжества, ханства, республики и королевства, есть, как и в Средние века прошлого тысячелетия, одно общее - поиск абсолюта, царства Божьего на земле. Только не к Царству пресвитера Иоанна обращены теперь взоры ищущих, а к Республике Теллурии, к ее залежам волшебного металла, который приносит счастье.

Пустить красного петуха и поймать золотую рыбку — лишь малая толика того, что должен совершить за день опричник, надежда и опора государства российского. Слово и дело — его девиз, верность начальству — его принцип, двоемыслие — его мораль, насилие — его инструмент. Повесть Владимира Сорокина “День опричника" — это и балаганное действо, способное рассмешить до колик, и неутешительное предсказание. Опричник отлично себя чувствует в сорокинской Москве недалекого будущего — потому что он незаменим. “День опричника", впервые изданный в 2006 году, переведен на двадцать языков. В 2013 году повесть вошла в шорт-лист Международной премии Букера.

Какой будет судьба бумажной книги в мире умных блох и голограмм, живородящего меха и золотых рыбок, после Нового Средневековья и Второй исламской революции? В романе "Манарага" Владимир Сорокин задает неожиданный вектор размышлениям об отношениях человечества с печатным словом. Необычная профессия главного героя - подпольщика, романтика, профессионала своего дела, - заставляет нас по-новому взглянуть на книгу. Роман Сорокина можно прочесть как эпитафию бумажной литературе - и как гимн ее вечной жизни.